Эся, в 7 часов утра благополучно добрались до Алма-Аты. Сегодня достали билеты, в 12 ночи выезжаем на Москву. Нас едет пять человек, три тов[арища] из <неразборчиво> стандартов. Желудок свой еще полностью не вылечил, хотя стало лучше. Ты не скучай, не расстраивайся, не кричи зря на ребят. Денег не жалей, питайся получше. Поцелуй ребят за меня, скажи, пусть слушаются матерь, а то не возьмем в Москву.
Крепко целую, Володя

￫ глава 15

Письмо В.Ф. Промыслова жене
в эвакуацию в Барнаул

Эся!
Хотел сегодня уехать в Москву, но получил указание задержаться, видно, пробуду до 1 июня. Да я и сам не очень спешу ехать. Здесь работы хотя очень много, но зато хорошо питаюсь, не хуже Барнаульского, так что опять начал после Москвы поправляться. Моя основная миссия — это выполнить один из приказов
т[оварища] Малышева по обеспечению заводов деталями. Сталинград — город неплохой, стоит на берегу Волги. Но стоит очень жаркая погода. Это сильно утомляет.
Что еще писать. Отсюда приеду в Москву, там, наверно, есть от тебя письма. Наверное, кое-что смогу захватить отсюда себе из продуктов. Здесь руководящий состав завода весь с быв[шего] Новокраматорского завода. Хорошо меня знают по Наркомтяжмашу, так что помогают с чем не обратишься. Я здесь являюсь
официально уполномоченным наркома по этому заводу.
Пиши, как ребята. Покупай им, если есть что из ранних овощей, не жалей
денег. Сейчас надо думать только о том, как бы пережить это время, а там будет
лучше.
Следующее письмо, наверное, напишу из Москвы.
Крепко целую вместе с сыновьями.
25 мая 1942 г., Володя

25 мая 1942 года

Письмо В.Ф. Промыслова жене
в эвакуацию в Барнаул

19 июня 1942 года

Письмо В.Ф. Промыслова жене и сыновьям в эвакуацию в Барнаул

Эся!
Вчера я получил твое письмо. Не могу понять, чего ты ноешь, чего не
хватает, опять почему не зам[естителю] наркома
и т. д.
Зачем писать глупости, ты же знаешь, что это делается [вне зависимости] от
желания. Все письма только об одном и том же, что все от тебя откачнулись и так
далее, ведь нянькой, конечно, никто для тебя не будет. Чего ты требуешь этого. Насчет дров и керосину я написал письмо Кулешову, на днях позвоню
Полиновскому. Насчет магазина тоже надо бросить ныть, ведь магазин во дворе
столовой для тех, кто имеет лимит. Поэтому никаких писем из Москвы не жди, а
получай все то, что положат на С-10. Насчет столовой — это правильно. Я напишу
письмо тов[арищу] Смердову, чтобы он давал туда пропуск. Что еще нужно. Я понимаю, сидишь в тиши, дел больших нет, конечно, скучно. Ну, сейчас не до этого. Вот что болеет Женя, это меня беспокоит.
Насчет писем. Я пишу не только через каждую пятидневку, а значительно
чаще. Насчет того, что говорит Владимирский, зачем ездки на СТЗ, это все глупости. Кем и что я делаю, тебе известно. В Барнаул постараюсь приехать или в конце месяца, или в начале июля. Валя! Ты молодец, что неплохо закончил второй класс и перешел в З-й.
Учебники я тебе куплю, также куплю портфель, а сейчас, когда ты не учишься, помогай во всем маме и Жене, который поменьше тебя. Я скоро приеду и привезу тебе учебники, а также тетради.
Твой папа
Женя! Чего ты все болеешь, ты кушай побольше, скоро поправишься.
Слушайся во всем маму. Ловишь ли стрекоз? Кто у тебя в Барнауле товарищи? С
кем играешь? Обижает ли тебя Валя? О папе не скучай. Скоро я приеду тебя
проведать.
Твой папа
Вот письма сыновьям. Валя пусть прочтет сам, а Жене прочти ты. Целую
вместе с сыновьями.
Володя

Эся!
Сегодня едет в Барнаул Гусев. Не знаю, если возьмет чемодан, пошлю с ним,
если нет, то с Полиновским. Посылаю 43 штуки конфект, печенья, 14 кусков
сахару, твое барахло и еще чулки старые детские.
Живу пока хорошо, питаюсь тоже. В Москве все спокойно, налетов совсем
нет. Конфеты эти дают нам к завтраку. Ну вот я их собрал за месяц, посылаю
ребятам. Хлеба мне дают 800 грамм, больше чем хватает, так что с
продовольствием пока хорошо.
Работаю тоже пока неплохо. Тов[арища] Малышева освободили за невыполнение <неразборчиво> программы. Сейчас нарком Зальцман. Ко мне относится пока хорошо.
Работы очень много, кончаю в 1–2 ночи и сплю часов до 9–10. Я писал, что мать тяжело больна. Шура 6 [июля] уехала в деревню к матери. В Барнаул не знаю, когда поеду, но полагаю в этом месяце обязательно быть. Насчет магазина — пока никуда не ходил.
Купить из промтоваров в Москве ничего невозможно, на это не рассчитывай.
Что тебе еще писать? Как здоровы сыновья? Работает ли Валя над собой,
ведь ему надо подучиться, чтобы в 3-й класс перейти с лучшей оценкой.
Надо немножко работать и с Женей, ведь ему остался один год до учебы.
Пришли мне с кем-либо обе пары белых ботинок. Они мне очень нужны.
Больше ничего не присылай.
Крепко целую вместе с сыновьями. Володя
9 июля 1942 г.

8 июля 1942 года

Письмо В.Ф. Промыслова жене
в эвакуацию в Барнаул

7 марта 1942 года

Эся!
Завтра летит в Барнаул Зернов с Корневым. Посылаю вам четыре учебника и 35 штук конфект. Вам послал бы еще что, но не берут. Ну, пошлю с Раскатовым, он скоро поедет.
Я уже писал, пришли мне кожаные сапоги, у которых пошире голенище, а то мои совсем развалились. Больше пока ничего не присылаю, постараюсь в августе обязательно приехать сам.
Нового пока ничего нет. В Москве пока жизнь неплохая, совершенно спокойно. Кормят хорошо. Посылаю тебе 600 рублей денег. 800 рублей в августе получишь на С-10. Туда дано указание, чтобы они тебе выплачивали ежемесячно по 800 рублей. Мои расходы таковы:
20 рублей — питание в день, а в месяц это 600 рублей;
военный налог — 250 рублей;
заем — 100 рублей;
членские взносы в ВКП(б) и профсоюз — 100 рублей;
квартира с газом и светом — около 200 рублей.
Итого — 1250 рублей.
800 [рублей] отчислил тебе, таким образом, имею дефицит. Получаю
1700 рублей. Расход — 2050 [рублей].
Ну, как-нибудь сведу концы с концами. Мать вроде немножко оправилась. Шура пока живет у нас. На август нам дали карточки рабочие 2-й категории, по которой хлеба дают 600 грамм да плюс 300 в столовой, итого 900 грамм. С Раскатовым пошлю вам сухарей. Печенья, сахару получается 500 грамм, масла — 800, крупы — 1500. Вот это норма, так что я сыт, обо мне не беспокойся. Покупай все, питайся получше сама и корми ребят. Что еще писать. Как ребята там? Что-то все болеет Женя. Почему не приехали твои отец и мать? Виктор тоже в Москве. Я писал тебе, Андреев сосед в армии.
Насчет приезда вас в Москву ничего не слышно. Обстановка на фронтах, как видишь, тяжелая, так что надо тебе готовиться: зиму, наверное, придется зимовать там, в Барнауле. Что можешь понемногу готовь к зиме.
Вале я в прошлом письме написал записку. Как он на нее реагировал? В этом посылаю Жене. Телефон пока не восстанавливал. Да он ведь сейчас не очень нужен.
Что еще писать. Что-то последнее время очень соскучился о своей семье, жене и детях. Ну, постараюсь в августе приехать.
Крепко, крепко целую вместе с ребятами. Володя
3 августа 1942 г.

3 августа 1942 года

Письмо В.Ф. Промыслова жене
в эвакуацию в Барнаул

Эся!
Завтра или послезавтра полечу с наркомом на Урал, [в] Челябинск, Свердловск, Н[ижний] Тагил дней на восемь-десять. Так что вернусь числа 2 [февраля] 43 г.
Работаю в настоящее время начальником Главного управления капитального
строительства.
Есть решение правительства о ввозе семей в Москву руководящих работников. Но не знаю как это сделать. Мне кажется, надо самые холода пробыть там и приехать в апреле месяце. Тебе вызов пошлю из Челябинска. Только ты одна не езди — очень тяжело одной выехать из Новосибирска. Приедешь, пропишешься, а затем в апреле заберем всех остальных. Сейчас в Москве очень холодно. Дом топят очень слабо, так что ребятам там жить почти невозможно. Ну, приедешь, посмотришь, решим здесь в Москве. Твоих отца и мать я тоже записал в список.
Так что они тоже приедут. Что еще писать. Ты, наверно, надулась, что не пишешь уже более ½ месяца. С Темко послал туфли, хороши ли они? Как живут сыновья — особенно Женя и что с Валей? Вчера послал тебе вызов в Москву. Раньше этого срока не приезжай.
Привет матери и отцу.
Крепко целую, Володя
20 января 1943 г.

20 января 1943 года

Письмо В.Ф. Промыслова жене
в эвакуацию в Барнаул

￫ Письма Владимир Фёдоровича Промыслова жене
Эсфири Осиповне и сыновьям в эвакуацию в Барнаул

Владимир Фёдорович Промыслов (1908–1993) — советский государственный деятель, председатель исполнительного комитета Моссовета в 1963–1986 годах. В годы Великой Отечественной войны работал в Народном комиссариате танковой промышленности СССР.