Здравствуй, дорогая Зоинька!
Целую крепко-крепко тебя и Лорочку. Передай привет всем родным и знакомым. Как видишь, Зоинька, я переменил свое место жительства и сейчас нахожусь в районе города Вязьма в действующей армии. Живу я хорошо, чувствую себя прекрасно, только скучаю по тебе и Лорочке. От тебя я писем еще не получал и не знаю, получу ли, так как адрес изменен. Если я его не получу, то оно вернется
обратно. Я тебя прошу написать по новому адресу все то, что я тебя просил в
предыдущем письме. Кроме того, сообщи, получаешь ли ты за меня там зарплату?
Узнай так же у Кудекина насчет рабочих предложений. Там у нас было несколько
раб[очих] предложений, за которые надо получить деньги.
Дорогая Зоинька, я очень беспокоюсь за тебя и Лорочку в связи с ежедневными бомбардировками Москвы. В нашем доме находиться опасно, поэтому еще раз прошу тебя, если возможно, выезжай на дачу и вообще будь поосторожней и береги себя.
Я перед фашистами абсолютно никакого страха не испытываю и чувствую,
что буду с ними драться до последней капли крови. Такое же настроение и у
остальных. «Лучше умереть героем, чем жить трусом», говорил Суворов — и он
был прав. Фашисты сбрасывают листовки с обещанием рая и проводят бомбардировку, чтобы посеять панику среди населения. Ты, Зоинька, должна первая бороться с паникерами, укреплять уверенность в людях [в] конечной нашей победе. Надо крепить тыл. За последние дни мне пришлось пройти через несколько десятков деревень, население которых нас встречало с исключительной теплотой.
Война, Зоинька, не без потерь. Возможно, мы с тобой больше не увидимся. Но мы
будем надеяться на лучшее. Береги себя
и Лорочку и не забывай твоего Павла.
Пока, до свидания, целую крепко-крепко тебя и дочурку. Пиши почаще, я тоже
часто буду писать. Пиши про Анатолия.

￫ глава 37

Письмо с фронта бывшего работника завода МЭЛЗ

5 августа 1941 года